Работа по выведению волкособов в Перми началась случайно: искали теоретические подтверждения происхождения собаки от волка, а получили одну из особей м— волчицу Найду. Но обо всём по порядку.

В 1990—1991 годах в Пермском военном институте Внутренних войск МВД России оформилась кафедра кинологии. Году в 1995-м доцент кафедры биологии Вячеслав Махмудович Касимов из посёлка Гайва (в качестве микрорайона входит в городскую черту Перми), тогда кандидат биологических наук, а ныне — профессор кафедры кинологии, по просьбе декана факультета взялся написать для первого институтского учебника по кинологии (да и первого в России учебника по кинологии) главу о происхождении домашней собаки, основываясь на генетических данных и поведении животных.

Чуть ли не единственным и общепризнанным академическим исследованием происхождения собаки вот уже более полувека и до сегодняшнего дня является труд австрийского зоопсихолога, основоположника этологии (науки о поведении) Конрада Лоренца (Konrad Zacharias Lorenz, 1903—1983) — это книга «Человек находит друга» (другой перевод названия — «Человек встречает собаку», оригинальное название на немецком — «So kam der Mensch auf den Hund», 1950 год, впервые переведена на русский в 1971 году). Лоренц приходит к выводу, что собака произошла от волка (больше стайное животное) и от шакала (больше социальное животное), т. е. это некий волко-шакалий гибрид (как вариант: что некоторые собаки произошли только от волка, а некоторые — только от шакала). Но В. М. Касимов решил практически, на генетическом материале, проверить и доказать гипотезу, что предками собаки являются только волки, и что шакалы тут вовсе не причём.

Основой сомнений В. М. Касимова, что шакалы (предки шакалов?) «участвовали» в формировании собак, послужили многолетние и бесплодные селекционные эксперименты Клима Тимофеевича Сулимова, эксперта МВД по розыску наркотиков служебными собаками, который примерно с 1977 года занимается выведением новой породы — шакало-лайки, или шакалайки (шалайки). Причина — и северокавказский шакал, и заполярная лайка отличаются хорошим нюхом, а, по мнению К. Т. Сулимова, они, к тому же, являются и ближайшими родственниками. К слову, из всех псовых (лисы, волки, собаки, шакалы, енотовидные собаки, койоты, песцы) наилучшее обоняние не у шакала, а у песца. К сожалению, результаты более чем 30-летней работы К. Т. Сулимова фактически ничего не дали, гора родила мышь: всё «феноменальное чутьё» («на порядок», «в 50 раз» тоньше чем у «других [пород] собак») шабак, как с оттенком пренебрежения их шутливо называют кинологи, является лишь результатом каждодневной многочасовой тренировки с конкретным собачьим инструктором, а никак не уникальным свойством «новой породы». В общем, Климу Тимофеевичу так и не удалось с помощью шакалов вывести породу, которая бы не боялась людей и предметов, а без этого самый совершенный нюх никак нельзя использовать.

В планах В. М. Касимова было экспериментальное доказательство гипотезы, что предком домашней собаки является именно и только волк (хотя бы одна особь с нетипичным видовым поведением) — для этого нужно было создать группу волков, у которых генетически закреплена лояльность к человеку (есть «доместикационный ген», выражающийся в «доместикационном типе поведения»). Но столетиями люди первыми отстреливали как раз тех волков, которые боялись человека менее других и потому появлялись у его жилищ, поэтому отыскать сегодня волка с «дружескими человеку» генами было непросто.

О доместикационном гене можно рекомендовать, в частности, многолетнее исследование Д. К. Беляева из Новосибирской области на примере лисицы (Vulpes vulpes). Исследователям ставилась задача: вывести лисицу, которую можно было бы разводить на мех, но которая была бы неагрессивна к людям, не кусала сотрудников. В результате культивирования особей с выраженным доместикационным геном получили лисицу с плохим мехом, потому что качество меха напрямую зависит от уровня половых гормонов и агрессивности животного.

Найти же переходное звено от волка к собаке, с научной точки зрения, так же непросто, как найти звено между обезьяной и человеком — есть предположение, что крупные изменения всегда проходят очень быстро, потому и не оставляя промежуточных форм и видов.

Поэтому В. М. Касимов начал с того, что собирал и систематизировал случаи устойчивых и длительных контактов человека и волка — для этого опрашивались разные категории населения Пермской области, имевших подобные контакты. Особой группой, имевших такие контакты, были охотники, коих в Прикамье немало. Многие из них охотились на волков и для этого использовали их же, если можно так выразиться, слегка одомашненных сородичей.

Один из самых опытных и известных охотников-волчатников Прикамья, егерь села Серга (Пермь-Серга) Кунгурского района Пермского края, Борис Дмитриевич Курсанин, своими многолетними наблюдениями поделился с В. М. Касимовым: оказалось, что некоторые особи волка вполне могли сильно привязываться к человеку и потому поговорка «сколько волка не корми, а он всё равно в лес смотрит» уже не оказывалась истиной, верной всегда. Например, один из волков, приручённых Б. Д. Курсаниным, возвращался из леса даже после любовных встреч с волчицей. Кроме того, оказалось, что для приручения волка не обязательно брать его щенком — известны случаи приручения и взрослого зверя. Тогда В. М. Касимов начал искать и систематизировать материал о волках, которых приручали охотники, — таких охотников он нашёл около сорока. В специальной литературе указывается, что «ген толерантности» («ген лояльности» к человеку) есть примерно всего у 5% волков, тем не менее, даже такие «толерантные» животные, как правило, признают только своего хозяина (и то лишь потому, что знают его с детства), но посторонних людей панически боятся или же просто всячески избегают. У одного охотника (в деревеньке близ посёлка Кукуштан) В. М. Касимов присмотрел одомашненную волчицу по кличке Найда, к этому охотнику она попала ещё 2—3-недельным щенком (оттого и кличка Найда, т. е. найденная, найдёныш), жила около 2-х лет на положении собаки: на цепи, на заднем, непосещаемом посторонними людьми дворе частного деревенского дома. Никакой специальной воспитательной работы и дрессировки с ней не проводилось, при этом волчица не боялась людей как таковых, даже незнакомых, а также с видимым удовольствием шла на контакт с человеком, что для волков, даже из «толерантных 5%», весьма нехарактерно. Это было очень полезное качество, которое предстояло развить, но охотник ни за какие посулы не желал расставаться с любимицей, и лишь опасность, что прознавшие про неё браконьеры хотят убить Найду, чтобы продать таксидермистам «на чучело», вынудило весной 1999 года продать волчицу В. М. Касимову «на опыты».

И Касимов не ошибся: Найда в первую же суматошную встречу с людьми — а их в питомнике института окружило её с полсони — не выказала никакого беспокойства или хотя бы растерянности, в том числе, спокойно перенесла вакцинацию, сделанную незнакомым ветеринаром. Не смутил её и гам, поднятый собаками, проживающими в вольерах. Такое поведение аномально для волков.

Изначально В. М. Касимов не планировал заниматься генно-племенной работой, но, раз в руки к нему попал столь уникальный экземпляр, он приступил к экспериментам. При этом В. М. Касимову стоило больших усилий убедить руководство института приобрести Найду и начать селекцию.

Ухаживать за Найдой стал курсант Руслан Абакаров, который быстро и лучше всех наладил с ней контакт. Через месяц Руслан попробовал прогнать Найду по тем препятствиям полигона, которые при обучении преодолевают служебные собаки, и она без всяких проблем, сходу, с первого раза прошла все препятствия, не сделав ни одной ошибки. А ведь Найду этому не учили — ей лишь дали возможность понаблюдать за собаками на учебной площадке, и она запомнила. А такие упражнения, как хождение по буму (бревну) и лазание по лестнице освоила быстрее своих собачьих собратьев (причём далеко не все собаки эти элементы вообще осваивают).

Изначально Найде отводилась роль доказательства, что первобытный волк (как первобытная собака) мог мирно сосуществовать с первобытным человеком. Найда должна была передать другим поколениям волков свой «ген толерантности к человеку». Но обстоятельства долгое время складывались так, что самца волка для спаривания для неё так и не удалось найти (или же она их к себе не подпускала). Тогда, чтобы дать Найде опыт спаривания и выращивания потомства, решено было на следующий год повязать её с кобелём овчарки. Поскольку изначально об использовании волко-собачьих гибридов в розыскной службе речи не было, а целью эксперимента было получение особей, изначально лояльных к человеку, отбор производителя проходил по упрощённой схеме. Требовалось, чтобы, во-первых, кобель не проявлял признаков трусости при неожиданной угрозе со стороны человека, но, в то же время, проявлял при этом ярко выраженную злобу и, во-вторых, чтобы после прекращения агрессии со стороны человека собака самостоятельно быстро успокаивалась. Другими словами, проверялась степень смелости, степень злобности и степень уравновешенности психики собаки. Поисковое поведение будущего производителя, к сожалению, никак не проверялось, но, даже при таком упрощённом тестировании, найти нужного кобеля овчарки казалось не так-то просто. В результате выбор пал на кобеля чёрного окраса по кличке Барон (заводчик — капитан Д. С. Киселёв), который отличался весьма уравновешенной психикой, уверенностью в себе, беспроблемностью в контактах с посторонними.

От Барона и Найды в 2000 и 2001 годах было получено два помёта. В помёте 2000 года было 5 щенков, но в течение первых суток самого мелкого мать съела, остались три кобеля (Алый, Вирд и Вульф) и одна сука (Ама). В помёте 2001 года было тоже 5 щенков: четыре кобеля (Гранд, Гой, Грей и Джек) и снова одна сука (Гера). Пермское телевидение сделало их местными звёздами, окрестив «уральскими волкособами». Владислав Яковлев в статье «У волкособа нрав особый» (еженедельник «Пермский обозреватель», №24 (376) за 07.07.2008): «Не всякий представитель волчьей стаи годится для воспроизводства волкособа. Дело в том, что набор генов, выработанный у волков миллионы лет назад, заставляет их быть в своей естественной среде обитания осторожными. Волк никогда не пойдёт на незнакомый предмет, который обнаружит на своей тропе, даже если здесь он пробегал сотни раз до этого. Случайно сломленная охотником ветвь на кусте заставит волка свернуть с привычного пути. Вот почему зверь никогда не выходит за периметр красных флажков при охоте. Волк с ходу легко перемахнёт трёхметровый забор, натянутая верёвка с флажками — ему не высота. Но верёвка для него — незнакомый предмет, и он никогда не приблизится к ней. Только единицы перепрыгивают — это волки, у которых понижен уровень страха, заложенного в генах. Именно от таких волков происходят волкособы. Именно такой оказалась приручённая волчица Найда, давшая целое потомство пермских волкособов с особым нравом. <…> Для воспроизводства волкособов необходимы отдельные особи, у которых понижен генетический уровень страха».

Руслан Абакаров, который так успешно занимался с Найдой, после окончания Пермского военного института внутренних войск МВД России в 2002 году взял к новому месту службы — в Забайкальск, в Краснознамённый Даурский (Хинганский) погранотряд — одного из четверых щенков самого первого, 2000 года, помёта, дав ему кличку Алый (в честь киношной служебной собаки — героя фильма «Пограничный пёс Алый», снятого в 1979 году режиссёром Юлием Файтом). Алый был больше всех был похож на свою мать Найду как характером, так и внешне, окрасом (хотя в кинологической литературе, как правило, утверждается, что гибриды первого помёта редко наследуют гены своего родителя). (К 2007 году Руслан Абакаров уже стал капитаном и служил в Чите начальником Службы кинологии и кавалерии Отделения охраны государственной границы Пограничного управления ФСБ России по Республике Бурятия и Читинской области. Р. Абакаров передал Алого другому пограничнику.) К сожалению, в 2004 году в СМИ прошла неточная информация, что Алый — это «чистокровный даурский степной волк», взятый «начальником службы кинологии Даурского погранотряда, лейтенантом Русланом Абакаровым» у местных жителей «из жалости»; в 2006 году эта «свежая новость» была перепечатана в разных изданиях с заменой «лейтенанта» на «капитана» и «уточнением», что волк был взят «три года назад». Алый — племенное ядро, главный производитель, его водят на вязку с самками немецких овчарок. Алого, например, возили в питомник служебных собак в Вязьме (или под Вязьмой) — в 2006 году там родились 6 волкособов. Алого постоянно тренируют, но стараются беречь — на границу по тревожным вызовам его берут только тогда, когда обычная пограничная собака теряет след.

После получения первых двух помётов, размножение стали проводить между ними (такое близкородственное скрещивание называется имбриндингом). Так, в 2003 году Найда была повязана с кобелём второго помёта Грандом — результатом оказалось 4 щенка, все суки (Дерзи, Дина, Дези и Дола), но, скорее всего, щенков было снова 5, и один был съеден, о чём свидетельствует шерсть в помёте. Уместно отметить, что первые два помёта гибридов имеют долю волчьей крови 50%, а гибриды последнего помёта имеют долю волчьей крови 75%.

В. М. Касимов в интервью 06.10.2007 Первому каналу утверждает: «Абсолютно уверено можно говорить о том, что впервые в мировой практике удалось преодолеть барьер осторожности и трусости у этого животного». Тем не менее, не всё так однозначно и категорично — 15.11.2007 в интервью недельному выпуску «Российской газеты» (www.rg.ru), № 4519, Вячеслав Касимов проясняет: «Есть <…> [в кинологии] такой термин — толерантность к человеку. Они — толерантны. Не просто к хозяину, с которым они выросли, а к любым людям. <…> [Но] Эксперимент — в начальной стадии. Кроме спокойного отношения к людям надо зафиксировать у „волкособов“ и такой поведенческий признак, как желание работать на человека. А он выражен пока не ярко. Вот когда это удастся сделать, думаю, можно будет говорить о формировании популяции животных, готовых к службе».

На 2009 год экспериментальная работа по корректировке волкособов в ПВИ перешла в практическое русло — военные кинологи стараются закрепить в подопечных «полезные умения и навыки».

В разное время работа по выведению волкособов в Пермский военном институте внутренних войск МВД России попадала в поле зрения и положительно оценивалась на высоком государственном уровне — ими лично интересовались: губернатор Пермской области Ю. П. Трутнев, председатель Совета Федерации РФ С. М. Миронов, министр МВД РФ Б. В. Грызлов, президент Чеченской Республики Кадыров (как известно, чеченцы неравнодушны к волку, он даже является их национальным символом), президент России Д. А. Медведев.

Для оценки, как новый гибрид ведёт себя в окружении незнакомых людей, волкособы стали регулярно участвовать в соревнованиях служебного собаководства. Поскольку физические параметры дают им неоспоримые преимущества, которые является данными от природы, а не результатом выучки, волкособы участвуют только в личном зачёте. По отношению к другим участникам (людям и собакам) они нейтральны (вернее, благожелательно равнодушны), но, как показывает практика, никакой «фамильярности» вроде попыток погладить их или слишком близко подойти, не терпят категорически.

Вот одно из частных впечатлений о волкособе: «Видела подобный гибрид вживую. Замечательная собака. Похожа на вео, только более мощная, мохнатая, компактная. Голова заметно крупнее, чем у овчарок (примерно в пропорциях стафов). Несколько сложная псина в управлении, но все нормативы пёс сдавал, получил по курсовке и зкс — первую ступень (ОКД-1, ЗКС-1, БЛ-1). Запах псины был сильноват... Чем хороши эти „псы“ в розыске — отличным нюхом, смекалкой, проявлением инициативы и „наглядной“ обучаемостью, т. е. смотрит на выполнение упражнения или связки упражнений, после чего всё выполняет почти без человеческого руководства, здравой опаской (что не делает их отличными сторожами или телохранителями)». На два момента здесь стоит обратить внимание. Во-первых, то, что волки способны к экстраполяции — научению только наблюдая за заданием. Некоторые «селекционеры» волкособов идут именно по этому пути — просто держат волков (или, что реже, волко-собачьи гибриды с высокой долей волчьей крови) вблизи собак, позволяя тем и другим взаимнаучаться друг у друга, затем получая потомство, которое более способно к обучению и более лояльно к человеку. Во-вторых, следует ещё раз подчеркнуть, что волко-собачьи гибриды, хотя — пусть и в потенциале — и имеют некоторые зачатки к сотрудничеству с человеком (например, отдельные экземпляры, как пермский волкособ Алый, могут подвергать себя осознаваемой опасности ради человека или его команды, если видят в этом заинтересованность хозяина), в большинстве своём безразличны к его судьбе, что исключает их из возможности быть телохранителями.

Кроме того, что потомки Алого (сына Найды) проходят проверку в реальных боевых условиях на многих участках российской границы (а также в ведомстве МВД), 2-х пермских волкособов возили на испытания в «горячую точку» — на антитеррористические мероприятия в Чеченскую Республику. Перевозка и «тестирование» волколсобов было строго засекречено. Волкособы образцово показали себя во многих обстоятельствах: хорошо перенесли транспортировку, в том числе и в вертолёте, не отвлекались на шумы, выстрелы, громкую работу (точнее, рёв) двигателя бронетранспортёров и даже на его резкие выхлопы, буквально за несколько секунд отыскали чрезвычайно умело спрятанный в машине тротил, который вообще не сумели отыскать обычные служебные собаки.

Обсудить статью на форуме Похожие статьи >Некоторые "центры" по выведению "волкособов" (7635) >Работа над ошибками IPO (И. Заповитряный, Киев. Журнал "Эксцельсиор" №13'2006) (9168) Можно ли считать советы, данные в этой статье, готовыми рецептами на "все случаи жизни"? Или это методика, которой можно руководствоваться при коррекции системы недочетов, полученной в результате неумелого подхода к дрессировке? Безусловно, нет.